Первосентябрьское, ностальгическое...

По улице Хузангая вдоль новостроек микрорайона "Рябинка" шла маленькая пухлая девочка в коричневом платье и белом фартуке, с букетом гладиолусов в руках. Правый гольф сполз с ноги и болтался на новых сандалиях, а огромные белые банты так и норовили соскользнуть с туго заплетённых косичек. Девочка держала за руку маму, вместе они торопились на школьный автобус "Чебурашка", ехать им предстояло на другой конец города, к площади Ленина. Примерно так дело обстояло ранним тёплым утром первого сентября 1983 года в городе Чебоксары Чувашской АССР.

  

Не могу сказать, что школу я любила, скорее была к ней равнодушна. Прийдя в свой первый класс, я просто скучала на большинстве уроков; пока одноклассники прорывались сквозь дебри алфавитов, Саша, которая  была знакома с буквами с трёх лет,  бегло глотала толстые, умные и не очень, книжки. Память не подводила и уроки учились легко по дороге в автобусе, только вот с каллиграфией было немного напряжённо, да и то по причине скорее лени, нежели неумения...

Школа поначалу была неприятной, холодное и мрачное двухэтажное здание навевало мысли о тюремных застенках, а наш первый "Б" (чуть позже скажу, почему так важно, что именно "Б") ютился на первом этаже рядом с вечерней школой рабочей молодёжи. Самой отвратительной была училка, пожилая Тамара Ивановна, классический выкидыш КПСС с замашками образцового гестаповца. Пресловутая система "донеси на друга и будет тебе счастье" была приведена в действие с первых же дней сидения за опшарпанными зелёными партами, с торчащими с внутренней стороны досок гвоздями. Это была элитная английская школа, единственная на всю республику, куда приходилось сдавать вступительные собеседования, и конкурс был сравним с конкурсом в МГИМО.

Мы стали "бэшками", уничижительно произносимое "ашками" слово. Ашки были "блатными", дети министров и прочих функционеров, они обитали на втором, светлом и тёплом этаже, у них были сшитые на заказ формы, импортные портфели и бонны, встречавшие и провожавшие чад в школу. Бэшки были белым отребьем, попавшим в элитную школу либо по недоразумению (обязаловка для проживающих рядом территориально), либо благодаря каким-то неземным познаниям (что для детей пролетариев, по мнению окружающих, тоже считалось недоразумением). Впрочем, в драках стенка но стенку после уроков бэшки оказывались гораздо проворнее, на радость всем болеющим за родной класс девчонкам.

Первый класс казался резиновым клейстером, затягивающим и вгоняющим в сон. Посвящение в октябрята было одним из самых радостных событий: дружный поход в музей Ильича, нафталиновый запах стульев и грудастая пионервожатая Галина Николаевна в лежащем горизонтально алом галстуке, устремлявшемся острыми концами прямо в то самое светлое будущее, которое нам там искренне обещали.

Класс разбился на стайки, к звёздочкам не имевшим никакого отношения. Тихие отличники, буйные отличники, откровенно хамоватые двоечники и ватная прослойка хорошистов. К концу учёбы мало что изменилось, к слову, двоечников деликатно повыгоняли уже после третьего класса, да количество отличников убавилось до двух человек. Кто-то стучал на переменах мячом в спортзале, кто-то стучал в красные барабаны, кто-то стучал Тамаре Ивановне на одноклассников.

Так и учились, сине-коричневые дети СССР, ходили на линейки, строили козни, дружили, ссорились, дрались влюблялись, читали книги, учились курить, сбегали с уроков, мазали маслом школьные доски, получали награды в соревнованиях, покупали после уроков лимонад и булочки, подбирали котят, не платили за проезд, дарили на 8-е марта и 23-е февраля одноклассникам глупые открытки, хвастались жевательными резинками и кохиноровскими ластиками, отрезали бритвой пуговицы с пальто в раздевалке, сажали цветы на субботнике, купались в фонтане у школы, прятали от родителей дневники, красили губы, рисовали шариковой ручкеой татуировки, зубрили "Белеет парус одинокий...", кидались в столовой манной кашей, списывали на уроках, ненавидели "эту крысу из параллельного класса", забывали дома учебники, тайком бегали в кино, хихикали над учебником биологии, плакали из-за двоек. И были, неверное, чуть более наивными, чуть менее взрослыми, чем те, кто сегодня утром спросонья тёр глаза и отчаянно не хотел вставать, надевать отглаженную с вечера одежду и шлёпать под уже осенним дождиком в школу с цветами в руках.

Всех в первым днём осени, бывшие и нынешние школяры)

 

PS: Вот такой я была перед первым классом, здесь я чуть младше, но другой  фотографии пока нет)